Все новости
Два крестьянина и один цвет
В Третьяковской галерее проходит выставка «Сторонники красного». Малябин и Архипов». Книга посвящена известным писателям начала ХХ века, запомнившимся прежде всего образами крестьянок в красных платьях. Хотя это не повод их любить, сообщает Алексей Мокроусов.
Когда два художника собираются на выставке, сразу возникают три проблемы. Как расположить так, чтобы никого не обидеть, на чем расставить акценты, чтобы выглядело цельно, и каких современников выбрать, чтобы понять контекст.
Филипп Малявин (1869–1940) и Абрам Архипов (1862–1930) могут порадовать первой совместной персональной выставкой, состоявшейся в Третьяковской галерее. В Инженерном корпусе обе работы были представлены как душевные и репрезентативные редкие произведения. В частных коллекциях и редко посещаемых музеях Москвы. Каждому отвели отдельный зал, а два красных хита объединили в другом центральном зале. Конечно, их объединяет любовь к красному цвету, как и биография. Оба крестьянского происхождения, оба имеют связи с Рязанской областью (там родился Архипов, Малявин устроил мастерскую). Обоих приветствовали в дягилевском «Мире искусства». . Контекстно, нам это давно не очень нравилось на нашей выставке, поэтому здесь это сработало хорошо.
Серьезным был скандал в России, когда Малявин получил золотую медаль на Всемирной выставке в Париже 1900 года за картину «Смеющийся». Все ждали премии Передвижникам или хотя бы Рериху, а тут бывший новичок с Афона! Два года назад в Петербурге Академию художеств «Смеющийся» отвергли, и только борьба Репина за студента спасла его от позора.
Жизнь Архипова была спокойнее. Хотя его и считали искусным «мастером», звезд на небе у него не было. Его не особо ценили за поэтические пейзажи, не обращали внимания на его художественные вторжения в политику. Эскизы к картинам «Поэтапно» были хороши; Сама картина исчезла, как и драгоценная картина Нестерова «После погрома». Если бы не серия изображений женщин в красном, на этой выставке было бы мало. В целом, так ли много общего у двух художников: крестьянские корни в Рязани и страсть к красным и белозубым улыбкам, настолько белым зубам, что эту выставку можно было бы назвать «Красное и белое»?
«Мирискусников», как считалось, было немного, и хотя выставлялись оба, они отдавали предпочтение Малявину. Привлекались к нему и политики, чья репутация не потускнела со временем. В 1902 году председатель выставочного комитета направил прямое приглашение на Венецианскую биеннале с обещанием показать «Улыбку» на самых выгодных условиях. «Смех» был приобретен местным музеем Ка Пезаро, а «Вихрь» 1906 года стал главным хитом. Но европейские критики быстро стали жестче. Одни обвиняли Малявина во второстепенности, другие, как, например, художник-метафизик Карло Карра 1920-х годов, писали о ложности псевдорусского стиля, который в начале века был скорее диковинкой. Самоповторения 1920-х и 30-х годов уже казались чудовищным анахронизмом. Это не помешало финансовому успеху Малявиной в эмиграции, но она отвергла заманчивые предложения написать других жизнерадостных крестьянок из Чехии или Прованса. В феврале 1933 года просторные парижские ателье были заполнены высокими гостями, а парижская пресса сообщила, что выставку Малявина в Белграде посетил король Александр. Его работы вошли в королевскую коллекцию.
Но есть другой Малявин. Малявин в портретах иногда жесток, иногда земной, иногда поверхностен, иногда впечатляющ. Портрет премьер-министра Чехии Карела Крамара (1929 г.) с телефонной трубкой представляет собой памятное заявление, дополненное цветной обложкой еженедельника и лучшим доказательством диссертации Александра Бенуа. Малявин — Геракл живописи, и даже портреты Репина робеют перед его портретами. «Баб», но его яркие фейерверки источают легкомыслие. К счастью, у Малявина есть и более интересные портреты, пусть светскость и не вяжется с занятиями изображенных людей. Некоторые посвящены коллегам-художникам. Они определенно отличаются от художников. Великая художница-график Остроумова-Лебедева – своего рода ученица. Молодой Грабарь – то ли успешный финансист, то ли научный взломщик. Конечно, только «портрет молодой А.С. Боткиной» в красном цвете пророчески смотрит в будущее. Очаровательная кокетка станет женой режиссера Льва Кулешова, актера и педагога. Яркий «черный» портрет работы скульптора Беклемишева, привезшего Малявина в Петербург с Афона, и салонный портрет балерины Александры Балашовой. Все прекрасно, кроме лица. Это звучит как разоблачительная характеристика портрета, тем более, что, судя по фото, у Балашовой была драматическая мимика актрисы, а не балерины. Малявин рисует холодные, безжизненные куклы. Возможно, им двигало желание удовлетворить своих клиентов и выделить свои модели. Но это скучное удовлетворение и неискренняя лесть.
Архипов, который сидит дома и не думает об эмиграции, также не добился прорыва. Он выжил с трудом, как идеологически, так и финансово. Он вступил в Общество революционных русских художников и ознаменовал эпоху великих переломов своими картинами счастливых, улыбающихся девушек, которых не столько уносил ветер истории, сколько популярные фильмы-сказки будущего о России. Фактически, он окончательно покинул Академию реконструкции и отдыха незадолго до своей смерти. В то время он был тяжело болен и, по-видимому, окончательно решил не грешить на свою душу.
Малявина обвинили в вине другие. В 1940 году он был арестован в Бельгии по обвинению в шпионаже, а затем освобожден, но ему потребовалось много времени, чтобы вернуться домой в Ниццу. Он дошел до французской границы, заболел и умер. больница. И в этом смысле он тоже стал жертвой истории, которую успешно игнорировал в своих картинах.