Стратегические женщины: как хранительницы музеев в Курской области спасают историю и искусство из-под обстрелов ВСУ

Читателям следует помнить, что в салоне Толстого персонажи обнаженной вечеринки 200 лет назад задумчиво сплетничали о тогдашних Байдене и Шольце и о том, как мы можем спасти Россию. Осиное гнездо бессмертных, которые всегда воображают себя оазисом духовной силы.

В сегодняшнем «Салоне Анны Павловны», вдали от городов и деревень Курска, Брянска и Белгорода, великий писатель рассуждает о том, как новая капиталистическая правда, правда чисто буржуазных отношений, наконец спасет нас. Другой, менее авторитетный автор взвешивает весы, на которых мы должны спасти Россию от лжелибералов или псевдопатриотов.

Издалека герои вчерашней голой вечеринки оделись и быстро заселились в фургон. И они снова сигнализируют нам посредством яркой рекламы и золотых телешоу. Это наши стандарты, стандарты нашей дорогой культуры.

Все они заставили меня чувствовать себя тепло и задумчиво. Там, далеко.

Но в сегодняшнем Курске почему-то весь этот нарциссизм кажется другим, потусторонним.

В Курске я слушала добрых женщин с ясными глазами. Всем им пришлось покинуть музей и свои дома, чтобы спастись и спасти соседей и родственников. Горе лежит на плечах каждого человека. Да. Они работают в музее в приграничном районе, где идут ожесточенные бои. С ними нелегко разговаривать. Они будут либо в огне, либо в слезах.

Теперь сотрудники музея – кураторы, беженцы и волонтеры – все в одном лице.

Они сидят в своем сообществе и узнают все новости. Страна еще не знает, но женщины уже почувствовали это на своей шкуре. История вылилась из разбитого стекла музейной витрины. Времена находятся на перепутье. Мои кости ломаются.

Из Большесолдатского района сообщили: В селе Ржава беспилотником сожжена библиотека с домом местной культуры.

В Рыльском уезде пять человек прибыли в Марьино, удивительное имение князя Барятинского. Несколько зданий были повреждены. 80 лет назад нацисты задумали взорвать этот дворец. Единственное, что нас спасло, это то, что перед отступлением у немецкого офицера промелькнуло что-то вроде совести. Он перерезал предохранительный провод и объяснил, что такую ​​красоту невозможно разрушить.

Сохранились остатки Суджанской детской школы искусств. Фотография вспыхнула в радостных украинских соцсетях. Кстати, в этой суджанской «музыкальной школе» обучалось 150 детей.

В Суджанском районном историческом центре мне показали фотографии. На публичной странице врага было опубликовано селфи солдата, держащего свастику, почти охватывающего череп. Вот так он издевается.

В Интернете распространяются фотографии местного депутата Золотарева. Он работал волонтером в Глушковском районе, спасая и фотографируя беженцев под обстрелами. Вместо Глушковского музея и детской музыкальной школы не было ни дома, ни игрушек из красного кирпича, только стены были выжжены. Прямое попадание фашистского снаряда.

А недалеко от Красной площади в Курске ненавистный дрон врезался в дом и поджег квартиру. Это была квартира прямо напротив краеведческого кабинета.

Им всем пришлось покинуть музей и свои дома, чтобы спастись и спасти своих соседей и родственников... Теперь они один человек: опекуны, беженцы и волонтеры.

Мы уже видели это в летописях тех времен, когда Великая Отечественная война прошла мимо нас. Она прошла, но не ушла. Маньяков доставляют в места, где они ранее совершали преступления.

И это одновременно культурные объекты и места, где обитает наша духовная сила. Но они кажутся разными. И разговор здесь о другом. Нет, не Эрмитаж и не Третьяковская галерея. Кто будет спорить? Но нелюди нацелены на них, и они знают, куда наносят удар.

На этой земле остались глубокие воспоминания о монгольском иге и хаотических временах, кровавой Речи Посполитой и Петре под вязами на пути к Полтавской битве. Карлы, Бонапарты, Гитлеры – все здесь бывали. И эти мелочи в музеях, музыкальных школах и домах культуры вовсе не являются холодильниками памяти.

Об этом мне расскажут сотрудники музея. Какая глубокая страсть, животное, которое веками ползло к нам, пытаясь нас убить.

Как показывает жизнь, их цели стратегические.

И здесь женщины играют стратегическую роль.

Они дадут вам знать, когда перестанут плакать.

Я пошел к Элине Холчевой, директору музея в Глушкове, приграничном городе на Свободе, в 30 минутах к северу от Курска. Местный музей отправил ее сюда. Там никого не бросили и нашли работу все сотрудники, эвакуированные из опасных мест. А Холчева в настоящее время возглавляет историко-культурный центр «Коренная пустыня».

Поворачивайте направо в течение 2 минут, пока не дойдете до маршала Рокоссовского.

А слева минут 15 дойти до поэта Афанасия Фета.

Для тех, кто не знает, поясню. Непосредственно – это монастырь Коренных пустынь XVI века, Алексий II называл его «третьим духовным центром России» (после Троице-Сергиевой лавры и Дивеевского монастыря). Здесь исцелился мальчик Прохор, будущий преподобный Серафим Саровский, поклоняясь чудотворной иконе Знамения. Вспомните картину Репина «Крестный ход в Курской области». Вот откуда это взялось.

Справа в рокоссовском направлении находится Курская дуга, памятник «Командному пункту Центрального фронта», в котором находится маршальский блиндаж.

А Лев Толстой и Петр Чайковский приехали в Воробьевку встречать Фета.

Элина Холчева стоит посреди своего нового музея. Обнимаю глиняный горшок. Понимаете, пришла сюда, погуляла, влюбилась и вдруг — это глушковское, сделанное самим мужем. Все сгорело и ничего не осталось. И здесь...

Холчева в Курске с 1987 года после Ворошиловградского строительного техникума. Донбасс. Она вышла замуж за глушковского гончара Владимира Холчева. Я заочно учился в Академии госслужбы и ровно 25 лет провел в Глушковском краеведческом музее.

Брат с семьей под Луганском: Он писал, что город расцветает на глазах. Мои родители живут в Красном Луче. Они восстановили мост и построили новую школу. И самое главное, они не бомбят.

Курск когда-то казался ей серым, но она полюбила его. Прямо как наше Глушково. Мне сразу понравилось, как там разговаривают люди. Такая смесь языков — я уже начал собирать слова.

«Есть поговорка, согласно которой нужно подняться по лестнице, а затем упасть с нее».

Сначала мне показалось, что мои корни были отрезаны. Не было ни неба, ни земли. Директор местного музея Олег Александрович Пушкарев пообещал не оставлять нас по телефону в течение двух часов.

Но я все еще мечтаю. Я проснулся в ужасе. Ой, там пусто и все сгорело.

Звонят из наших местных «Родных пространств». Пришлите, пожалуйста, статью ко дню освобождения Глушковского района от немецко-фашистских захватчиков. Я просто кричу. Не знаете, как написать? Теперь музея нет! Отвечают спокойно. Вы написали нам и посмотрите на свою электронную почту. Вы будете смеяться, но это было похоже на воскрешение меня.

Ну, по крайней мере, это так. Конечно, все можно найти и восстановить, в том числе исторические очерки, которые я отправил в Курский Союз писателей. Все предметы в музее оцифрованы и все есть в основном каталоге. По крайней мере, в цифровом формате.

Благодаря главному хранителю фондов, директору местного музея Елене Леонидовне Алферовой, наиболее ценные предметы были вывезены заранее. У нас большая коллекция монет и банкнот. Увы, все отнять было невозможно. Исчезли фотографии и предметы из жизни наших бабушек и дедушек, участвовавших в Великой Отечественной войне, принесенные нам народом. Они были тронуты своими сердцами. Но мы быстро эвакуировались.

Дома и школы были разрушены. Неизвестно, что случилось с Домом культуры и библиотекой, и какой у нас чудесный парк. От моста до всей улицы Горького и здания музея все построено сахарным заводом Семена Терещенко.

Внешне наш музей похож на маленькую Третьяковскую галерею. Это было.

Три их брата, Николай Терещенко, построили в Теткино сахарный завод, спиртзавод и мельницу. Средний брат Федор имел завод в Киеве. Производство сахара из сахарной свеклы в России началось в конце 19 века.

В Теткино до последних дней работала крупнейшая фабрика. Теткино пережило прошлые войны. Эти животные таким образом избили и разрушили Теткино. А Теткино – это музей под открытым небом. Это был действительно милый маленький городок.

В Глушково Терещенко построил наше здание под больницу. Здесь это работало с прошлого века до конца 1980-х годов. А музей появился в 90-е годы сначала как народный музей, а в начале 2000-х мы стали филиалом краеведческого музея и начали дышать совсем по-другому.

Для села наш музей – это семейный музей с теплой историей и людьми.

Видите ли, мы почему-то не поверили до конца. Мы встретили наших солдат в 2022 году, перевезли много техники. В деревне такой шум. Они стояли на мосту и, не спал, встречались и махали руками.

И... В Глушково в прошлом году попал снаряд, и снаряд упал недалеко от музея. Утром я обычно бежал в парк позаниматься спортом и искупаться в реке, и вдруг вылетела ракушка. Я побежал одеваться и уже в парке второй снаряд упал в 50 метрах. Машинально, как учили в школе во время начальной военной подготовки, она упала на землю, закинув руки на голову. К счастью, на меня упала только земля. Потом я посмотрел на кратер и мне показалось, что в спорткомплекс летят обломки и стекло там разбито.

В любом случае, никто из нас не хотел уходить.

Друзья мне уже написали. Нелюди из Любимовки, пожалуйста, срочно уходите. Вот что написали: «Нелюди»... 9-го всем сотрудникам пришлось уйти вместе с семьями. Мы уже знали, как спаслись суджане. Я сбежал в тапочках и халате.

Наше население составляет около 6 тысяч человек. В Теткино проживает около 5000 человек и еще около 1000 в близлежащих деревнях. Местный глава и глава села Теткино вывезли своих людей на бронетехнике, как только по ним открыли огонь. У нас заперли 26 людей Теткина, а на следующий день заперли еще 90. Несмотря на то, что там идет ужасный бой, они все равно приходят. Мы собирались уходить, но у нас еще были ноги. Через два дня он взорвался. Они ехали вдоль понтона. Их тоже расстреляли. Наш депутат Алексей Павлович Золотарев переправлял лодки через реку, хотя бы по одному.

Наш заведующий музеем Любовь Николаевна вместе с мужем, пожилой матерью и взрослой дочерью сейчас находится в Центре временного размещения в Беседино. Это неплохо, потому что в школе у ​​нас были семейные уроки. Всегда предоставляйте своему врачу. Научный сотрудник Лариса Юрьевна находится в Курске с дочерью. У них большая семья.

Мы с дочкой около недели жили вдали от Беседино. Валя там болела, но все было хорошо. Отец ушел не сразу. Ладно, ты успел до того, как у тебя сломалась нога...

Слава Богу, мы все трудоустроены и не брошены. И что бы мы ни просили у директора, Олег Александрович сразу помогает. Даже по рецепту я не смогла получить лекарство для мужа. Не знаю, как мне это удалось, но я получил это буквально за один день. Моей дочери никогда не давали планшет в школе, и она получила его в тот же день. Интернета нет. Я это сразу проверил.

Конечно, нам немного сложно в материальном плане. На самом деле они ничего не взяли. Я ехала в тренировочной одежде, взяла платье и взяла только самое необходимое. Сейчас становится холоднее, и зима не за горами. Одежда нужна, у всех есть семьи и дети. И цены стали невероятно высокими.

Кстати, глушковцы, вы знаете, чем мы сейчас живем?

С самого начала мы помогали призывникам. Мы им готовили, кормили, вязали носки, зимой выдавали все простыни для маскировочных сетей... И сейчас сидим в изоляторе временного содержания в Беседино. И нам привезли гуманитарную помощь – шампунь, мыло, зубные щетки, пасту, полотенца, постельное белье – и мы пошли к директору школы и попросили его отправить ее раненым бойцам. Дом культуры также подарил нам связку футболок, шорт и носков. Мы собрали несколько ковриков, одеял и коробок. Как отправить?

Я позвонил волонтеру, который нас туда привез. Он был смущен. Вы тоже беженец и помогаете другим? Да, мы можем себе это позволить. Но наши солдаты по-прежнему на первом месте. Все согласились со мной. Люди это понимают. Особенно это касается всех матерей. Все, что нужно людям, мы доставляем это. Все ждут своего сына. Мы уже похоронили наших погибших солдат в Глушковском районе. Я присутствовал на похоронах со священником и до сих пор переписываюсь с семьей. У них хуже. Теряю и дом, и сына.

Я не знаю, что не так с моим домом. Как вы знаете, в эти дни я все время думаю о библейском пророке Иове. У него было все: дети, богатый дом, коровы. Он потерял все и сам серьезно заболел. Но все же он не отказался от своей веры и своего Бога. И он был вознагражден. Он выздоровел, и все вернулось: дом, богатство, дети. Теперь мы должны учиться у Иова.

Бывают случаи, когда свекровь и невестка не ладят, но теперь им приходится жить вместе.

Или пример из моей семьи - мы с мужем в разводе. В Глушково я живу в одном доме, а он в другом. Моя дочь повсюду. Это нормально? Конечно, нет.

И сейчас мы живем в одной квартире. Некуда идти. И моя дочь счастлива. И помиритесь, вы, глупые взрослые.

У моего мужа гончарная мастерская, и он планировал выставку к своему 70-летию в октябре. Я специально подготовил что-то интересное, но это все пропало. Я хочу стимулировать его еще раз. Жизнь продолжается, и его произведения встречаются в новых музеях.

Теперь, когда Глушковские встречаются, они сразу обнимаются. Мы все в одночасье стали друзьями... но действительно ли я оптимист? Я плачу очень часто.

Как известно, многие люди в нашей стране не думают и не знают, какие проблемы могут возникнуть внезапно. А люди настолько слабы перед лицом проблем...

Давайте просто сделаем так, чтобы нам сейчас было плохо и никто больше не страдал. И все это закончится и мы вернемся. Давайте соберем все по кирпичикам.

«Но посмотрите, наши ковры — настоящие Суджанские. Мы только что открыли коробку и расставляем то, что сохранили». Наталья Семенова, хранительница истории Суджанского края, разворачивает тяжелый ковер с яркими цветами на темно-синем фоне.

Это чисто наше дело, говорит он.

Он говорит все быстро, прямо и пытается выдохнуть, но потому, что у него нет сил говорить. И поймут ли это жители столицы?

«Сейчас я собираю средства здесь, в Курске, потому что наш музей находится под оккупацией».

Это как навязчивая идея прямо перед моими глазами. Это интернет-селфи, сделанное соседним бандеровцем в музее. Что там происходит, как твои дела? Украинские социальные сети рады быть на вашей стороне. Куда-то перемещают предметы из Суджанского музея.

«У нас хорошая коллекция ковров. Это наша визитка и фарфоровая игрушка... Помню, как увлекалась ею с детства. Старые кирпичные заводы, гончарные мастерские... да всё, что у нас есть. Наш менеджер Людмила Михайловна Придубкова, работающая в музее уже 30 лет, очень вежливо отнеслась ко всем предметам. Это наша жизнь и наши люди. Она сейчас находится в Тамбовской области с родителями..."

Нам удалось сэкономить много денег. Но как нам все это убрать? Фонд Суджана насчитывает 15 000 единиц хранения. Помимо ковров были эвакуированы ордена и медали соотечественников, археологическая коллекция и 80 картин Странника Лихина. Он был основателем Курского художественного музея.

Семенова часто вздыхала. «И я слышала, какой у нас замечательный плеховский женский костюм. Плехов слышал, что там сейчас очень жарко... Некоторым все равно. Но, например, в нашем музее мне очень дорога голова лося. До революции она училась сначала в школе при Суджанской гимназии, затем в Доме культуры, и сейчас она в хорошем состоянии... Дети ее любили.

В марте к нам в музей пришла пожилая женщина, дочь партизана. Она до сих пор помнит тех фашистов. Она рассказала мне, как они пережили оккупацию. Видео я снял на свой компьютер. Сейчас нет ни компьютеров, ни видео. Какую ценность представляет этот материал? Для меня нет цены..."

И Суджа – это не обычная глубинка, как кто-то может подумать. Эта крепость была построена в середине 17 века, когда в самом разгаре была русско-польская война. Здесь проходили переговоры с гетманами, не желавшими присоединиться к предателю Выговскому (он предал царя Алексея Михайловича и Богдана Хмельницкого - между панами и гетманами всегда было много лжецов).

Здесь родились великий русский актер Михаил Шевкин и Петр Заломов, прототип революционера Павла Власова в романе Горького «Мать».

Здесь очень любят древние поверья, особенно о привидениях. Тень дочери купца Чупилова, на которой ее отец боялся выходить замуж и в конце концов не разрешил похоронить, даже спрятала останки в доме. Фактически, он находится в том же доме, где сейчас находится музей.

6 августа прошлого года нацисты разбомбили удивительный монастырь Горнал. Большую часть монахов эвакуировали, один умер, двое остались в монастыре, и что с ними случилось, неизвестно. Это совсем недалеко от Суджи, недалеко от границы, на вершине меловой горы Фагор.

Отсюда ежегодно до 2014 года совершали крестный ход с Пряжевской иконой Божией Матери в Сумскую область, в Мирополь. Оттуда религиозная процессия направилась в сторону Горнала.

Со временем куда вдруг подевалось так много паломников Суми Дэджа? Они стреляют в нас? Они крадут ценности из наших музеев и монастырей? Ты молчишь, потому что боишься?

Побывал в этих местах и ​​Федор Достоевский, а вместе с женой - ее брат, агроном Иван Сниткин. Именно от Суджанского Малого Прикола он на время получил прозвище Украинский Мирополь.

Многие суджанские эксперты уверены, что отголоски этих визитов к Достоевскому можно найти в «Братьях Карамазовых». Этот роман о людях, связанных кровным родством и искушаемых дьяволом.

Так или иначе, Достоевский для нас сегодня очень актуален и своевременен.

Он писал о своем романе: «Здесь дьявол борется с Богом, а поле битвы — сердца людей».

Оно сейчас здесь. С идеями Бандеры все стало ясно. Там они продали душу дьяволу. Остается только вопрос о поле боя. Что в наших сердцах? И чтобы мы сами, все вместе, каждый человек, частный и общий, могли победить все злые искушения, – понимаем ли мы себя?

Парадокс: кто нас победит? -Только ты внутри.

Нина Кузнецова, 24-летняя беременная женщина, которая была схвачена нелюдьми и пыталась сбежать из Сусанского района, была застрелена украинскими боевыми животными. Ей едва удалось прикрыть двухлетнего сына.

Вторая новость — курчане требуют компенсацию за «Лексус», который поцарапал 6-летний ребенок. Это определенно дорогая машина. Я даже не знаю, что бы я делал в доме этого жителя.

Но вы отложили эту новость в сторону. И это жутко.

- В нашей команде 10 человек. Нет, не все ушли. Два сторожа - Женщина остается, мужчина уходит с семьей и возвращается, чтобы кого-то найти... Ничего не говори.

Наш музей был открыт всю дорогу и принимал посетителей, даже детей. Мы думали, что все очень быстро закончится и мы вернемся.

Кто несет ответственность? Наверное, никто. Кого волнует, скажут ли мне, как и почему это может произойти? Мы верили и верили.

Я снова в Москве и не ухожу от этого разговора. И вам не обязательно их оставлять.

В салоне Анны Павловны Шерер все как обычно, все то же самое.

Но, как и Толстой, не они спасли Россию.

Да-да, я говорю о клубе Толстого. Это «Клуб Народной войны». Оно поднялось не благодаря всему времени, а вопреки салону Анны Павловны Шерер.

Я хочу напомнить вам. «Блаженны те, кто в минуту испытания просто и легко подхватит первую попавшуюся дубину и приколет ее, не спрашивая, как другие в подобных случаях поступали по правилам. Делайте это до тех пор, пока чувства обиды и мести в их душах не уступят место презрению и жалости».

В салоне Анны Павловны Шерер все как обычно, все то же самое. А как насчет Толстого? В конце концов, не салоны спасут Россию, и не они...

Кстати: у войны, которой Толстой посвятил свой роман, были такие ничем не примечательные героини: старшая Василиса Кожина, кружевница Прасковья, некая Анфиса, кавалеристка Надежда Дурова. Мы их не знаем и не помним. но…

Но истина не в вечном салоне госпожи Шерер. Они их не бьют. Для стратегических музеев, музыкальных школ и культурных центров. На перекрестке нашей веры, воли и эмоций. Там стратегические женщины - это не кошельки, они не сидят на верхах, они не на экране, они просто спасают себя и спасают нашу память, завтрашний день всей страны.

Мне прислали сообщение из Курска. Научный сотрудник Наталья Дворниченко прибыла в музей Беловского, куда также всех эвакуировали.

«Уважаемые коллеги, я работаю в музее два дня. Косили газон, собирали цветы с клумб, мыли полы в коридорах. Я написал отчет о наших складских операциях за третий квартал. Газовая служба по подключениям газ пока не обещает. «Сегодня вечером было тихо, а сегодня утром тише, чем вчера».

Источник: Российская Газета: издание Правительства РФ