Все новости
Мама Димы Холодова - о 30 годах без сына
Зоя Александровна как всегда добра. Накануне трагической даты мы просматриваем вырезки из газет и семейные фотографии на большом обеденном столе... Большинство этих открыток неоднократно появлялись в прессе за 30 лет, но есть и такие, которые я сохранил. видимый. Посмотрите первый раз. В частности, это забавный блондин с густой челкой, сосредоточенный морской пехотинец-первокурсник с надвинутым на лоб козырьком, а год спустя тот же ребенок: уверенный в себе моряк в брюках клеш, козырек за головой, руки за его спиной много настроений... и стопки газет. Чаще всего имеется траурная граница. Среди них и красочные фотографии "МК" 17 октября, черная река людей на Комсомольском проспекте в день похорон Димы, и большие фотографии погибших корреспондентов "МК", которым отдали первые полосы многих российских газет. .. Без преувеличения, смерть Димы стала шоком для общества.
И речь идет о живом Диме. О своем детстве, работе в «Московском комсомольце» и о том, что произошло после 17 октября. Этот разговор сплетен не хронологически, а в клубок воспоминаний, которые словно рвут завесу за прошедшие 30 лет без Димы. Что они говорили?
О школе. «Сначала Дима пошел в школу № 4 рядом с нашим домом. Там ему был присвоен адрес проживания. «Но он учился там, потому что в классе было всего 54 ученика. И хотя вокруг Димы стояло с десяток человек и занимали свои места за его партой, мы решили перевести его в школу, где уже учился его старший брат Илья», — вспоминает Зоя Александровна. И действительно, Дима окончил школу с отличием, не с медалью, а с большинством пятёрок. «Я получил только четверки по двум предметам». Это та самая школа №5, которая теперь носит имя Дмитрия Холодова. Ежегодно после 17 октября в его альма-матер проводится мероприятие, посвященное Диме. Была приглашена и Зоя Александровна. Дети читают стихи, поют песни и рассказывают о знаменитом студенте Холодове. Да и о самом Диме уже давно никто не вспоминает, а первый учитель уже умер. Но другие подхватили эстафету и продолжают ее нести.
О военных. Диму призвали в армию после первого курса МИФИ. Институт предоставил отсрочку, но детей 1967 года рождения в тот год было не так много, поэтому призыва в армию был острый дефицит. Был издан указ и весь процесс перешел в военную сферу. «Можно было что-то сделать, чтобы добиться актерского мастерства, но Дима сказал, что, по его мнению, «все должны служить в армии», и ушел служить, — говорит его мать, — на Черноморский флот. Служил. Морской пехотинец в течение двух лет. Мы приезжали к нему дважды в год, в основном летом. До его демобилизации мы видели море». Но даже в жару Дима регулярно писал письма семье, и Зоя Александровна показывает нам сумку, полную плотно упакованных конвертов. — Он написал нам это письмо два года назад, — тихо говорит она, — а потом я попыталась его прочитать. снова, но я не мог… это просто пришло ко мне.
О работе. После МИФИ Дима мог бы стать учёным или инженером. Но тогда это было не так. «В стране был такой хаос. Бизнес рухнул. Диму отправили в одно КБ, но оттуда в институт написали, что никого нанять не могут, потому что они банкроты и скоро прекратят свое существование, - рассказывает Зоя Александровна. - Мы устроили Диму в нашу компанию, но и там стала образовываться небольшая компания, нанимающая только своих сотрудников. А молодые специалисты никому не были нужны. И в это время они объявили, что набирают людей на местную радиостанцию, которая вещает всего 15 минут в день. И Диму туда повезли. Он сообщал из городских больниц, библиотек, архивов и почтовых отделений. Он побывал на многих предприятиях города и был известен в Климовске. Дима умел располагать к себе людей и охотно с ним общался. А в конце августа увидел объявление в «Московском комсомольце»... Еще помню объявление: «Всех увольняют, но мы набираем». По этому звонку Дима пришел в редакцию. конец. ..
О командировке. В 1992 году на постсоветском пространстве вспыхнуло несколько этнических конфликтов. А корреспондент политотдела Дима Холодов, выбравший военную тему, сразу же оказался в жёсткой ситуации «горячего конфликта». Его родители не боятся? «Конечно, было страшно, — вспоминает Зоя Александровна. - Когда он впервые поехал в Абхазию, могло случиться что-то ужасное. Место, где им предоставили ночевку, подверглось обстрелу. Кажется, там тоже погибли люди. Но Диме повезло. Они с фотографом отправились ночевать в другое место, куда его пригласили друзья. А позже знакомые-абхазы пригласили их в свое село, где мужчины ночью защищали свои дома от нападений. Женщины и дети спали, а мужчины всю ночь дежурили у костра... И эти абхазы вспомнили о Диме и помогли ему, когда он во второй раз приехал в Абхазию. «Битва уже была в самом разгаре». В это время Дима пропал. Он не выходил на связь со мной несколько дней. Монтажная не знала, что с ним не так. Даже его семья не знала. Он рассказал мне, что с ним случилось, когда он вернулся. «Всех журналистов, в том числе иностранных, заперли в каком-то разрушенном санатории. Он был разрушен после боя. Там не было еды. Они нашли несколько матрасов, когда жили в подвале. Они как могли перекрыли проход, чтобы остановить обстрел», — вспоминает историю Зоя Александровна Димина. «Им не сказали никуда идти». Один корреспондент решил уехать в город и никогда не возвращаться. Он был убит. Рано утром, около 5 часов, они выползли из погреба, быстро умылись в море и собрали все, что смогли найти. Это то, что они ели. Тем не менее я несколько раз ездил в Сухуми брать интервью и фотографироваться. Потом он их принес. В одном находился абхазский воин с сыном, у которого сын умер на следующий день. Были и фотографии. Воин с оружием нюхает цветок. Есть много фотографий детей, которые даже в таких ситуациях всегда проявляют любопытство. «Они бегали и собирали гильзы». И пока репортеры находились в подвале, о них никто ничего не знал. Никакой связи не было. «И им предложили самолет, чтобы полететь», — продолжает мать Димины. «Но пока они ждали его на причале, прямо над ними был сбит самолет с беженцами. Люди падали прямо с разваливающегося лайнера в воду, их тела выносило на берег. После этого никто не хотел летать. Их вытащили на лодке». Потом Дима поехал в Приднестровье, где тоже только что затихла война с Молдавией. Он взял интервью у генерала Лебедя, хотя тот ни у кого не брал интервью. Позже было интервью с Джохаром Дудаевым. «Дима поехал в Чечню дважды и писал, что что-то серьёзно готовит в Чечне, но это казалось невероятным, и его особо не слушали…
О сказках. Удивительно, но, несмотря на столь суровую работу, Дима не бросил своего хобби. Он писал детские сказки. И опубликовал это тоже в местной газете «Климов». «У нас была газета «Местные новости». Он приехал туда еще до МК, и ему поручили написать какую-то политическую статью. Редактору не понравилось то, что я написал. А Дима сказал: «Ты тоже можешь писать сказки». Газета была большая, писать в ней особо было нечего, и ему отдали последнюю страницу. Он издал там четыре тома сказок, а пятый мы опубликовали там уже после его смерти. Люди покупали газету, потому что в ней был «рассказчик». Там он писал детские стихи, а также готовил для детей викторины. Я жил в такой сказке». Все рассказы Димы были опубликованы уже после его смерти. А иллюстрации к ним создали ученики его родной школы и детской художественной школы города Климовска.
О суде. Суд по делу об убийстве Холодова стал еще одним настоящим ударом для родителей после смерти Димы. Подозреваемых военных судили в военных судах. В этой ситуации фраза «мыть руки» наиболее уместна. «Мы и два адвоката сидели в зале суда. А с другой стороны по два защитника, целая стена. В первый день дела судья начал читать биографии подсудимых и перечислять все их регалии и заслуги. А Дима учился в школе, университете, работал в «Московском комсомольце»… Всё. Отношение судьи к будущему сразу стало ясным. Какое-то время мы надеялись, что судья задаст подсудимому несколько вопросов и примет справедливое решение. Нет, такого не существует. Его посадили в машину и отвезли в суд...», — вспоминает Зоя Александровна. После первого суда бывшие солдаты, которых признали невиновными, отправились праздновать со своими семьями и друзьями. Потом начался второй суд, и свидетели, давшие против него показания на первом суде, вдруг сказали: «Этого не было. Он начал всё отрицать, говоря: «Мы тоже не знаем». «Поповский сказал одно и на допросе все признал, но на суде отрицал. Свидетели на втором суде даже отвергли показания, данные на первом суде», — рассказывает мать Димы. «А второй судья действительно сидел на крыльце с подсудимым, курил сигарету и смеялся перед заседанием. Мы гуляем, и они курят вместе. Ну и каково это? Это все очень отвратительно. Поэтому мы знали, что справедливого суда нам не добиться. Вид, как они корчатся и лежат в суде, был противен, и судья все это принял… »
И узнайте больше о боли. «Когда Дима умер, Ельцин выступил по телевизору. И мы видели это воочию, и многие люди позже сказали, что он это сказал. «Ну… журналист Дмитрий Холодов умер. Но министр Грачев – лучший министр обороны». И все услышали следующее: «Ну, представьте себе, что журналист умер…» Главе государства было очень больно произносить такие слова. ", - вспоминает Зоя Александровна. Ельцин сказал: "Ну, умер журналист Дмитрий Холодов. Мы все это скорбим, конечно, это трагедия... Смерть Дмитрия Холодова и то, что к этому причастен министр обороны. Сделать это просто. связь, она не такая уж серьезная... Наверное, поэтому у нас один из самых влиятельных министров обороны за последние 10 лет». По сути, это было «Размышление»: «И на 40-й день ко мне в квартиру пришел этот крепкий и здоровый мужчина. «Ельцин передает вам соболезнования». На 40-й день он почувствовал, что должен как-то отреагировать. Что мы получаем от этого траура? «Мой сын погиб, убийцы остались безнаказанными, от этого умер и мой муж». Зоя Александровна, обычно спокойная, заговорила с неожиданным энтузиазмом.
Убийство Димы Холодова стало первым в серии подобных исков против журналистов. Фактически, позже Дима стал «первым пациентом» в эпидемии нежелательных проблем с «граффити». И теперь мы имеем то, что имеем. Когда слово «Пресса» на жилете стало мишенью, а не талисманом. И кто знает, что произошло бы, если бы справедливость восторжествовала?